|
Андрей ЦЕМЕНКО,
дегустатор фантастики
ДЕВЯТЬ «ЗАВТРА» МИРОВОЙ ФАНТАСТИКИ (СПИСОК КАТАСТРОФ)
Доклад на 3-м Боспорском форуме*
"В зале я познакомился с повесткой дня.
Первым пунктом шла глобальная урбанистическая катастрофа, вторым – катастрофа
экологическая, третьим – климатическая, четвертым – энергетическая, а
пятым – продовольственная, после чего обещан был перерыв. Военная, технологическая
и политическая катастрофы откладывались на другой день..."
На основании этой, очень показательной, цитаты из "Футурологического
конгресса" Станислава Лема уже можно судить, что футурологическая
тема в литературной фантастике в какой-то момент превратилась (или – выродилась)
в каталог мировых катастроф.
Этому есть по крайней мере две причины.
Во-первых, возникновение фантастики как мощного аналитического, рационального
литературного течения пришлось на время, способствующее катастрофическому
мышлению: годы между мировыми войнами, Вторая мировая, шок от появления
ядерного оружия.
Во-вторых, как показал Кир Булычёв, утопии возникают из мечты, из идеалистического
желания, что и определяет их нежизненность и неубедительность, а от рационального
анализа существующих тенденций естественным путем всегда возникают антиутопии,
романы-предупреждения, романы-катастрофы.
Поэтому первое будущее человечества, его первое "завтра" печально.
Первый раз человечество погибло в мировой войне. Чаще всего – сразу же,
в Третьей. Слишком велик был контраст между Первой и Второй мировыми войнами,
и контраст между Второй мировой в целом и первыми ядерными взрывами как
предшественниками Третьей этого разрыва не уменьшил. Картина печальная
и однозначная. Развитие цивилизации кончается взрывом. После взрыва –
ничего. Во всяком случае, ничего интересного. Цивилизация умерла, и никто
не да здравствует.
Писатели почти не рассматривали вариант, когда Третья мировая началась,
а цивилизация не погибла. А между прочим, теория ядерной зимы возникла
намного позже.
Эта тенденция была так сильна, что Лем в предисловии к "Сумме технологии"
даже иронически извинялся за то, что вопреки традиции осмелился размышлять
не о путях гибели, а о путях выживания цивилизации. Извините, говорил
он, у меня это лучше получается.
Тем не менее традиция социального оптимизма, которая вопреки всеобщему
мнению существовала не только в отечественной, и традиция "хэппи-энда",
которая существовала не только в американской литературе, не дали человечеству
погибнуть зазря. Поскольку никаких серьезных тенденций к выживанию человечества,
по представлениям тех лет, не существовало, причиной выживания в литературе
становилось, как правило, появление нового фактора. Совсем по перестроечному
анекдоту. прилетят инопланетяне и все сделают. Примеры других новых факторов:
массовое овладение телепатией, колонизация космоса, инопланетная угроза.
Уровень малосерьёзный. Второе завтра человечества возникает из тех же
источников, что и утопии: "Хочу – значит, будет!", "Война
– зло, поэтому её не будет". Что, разумеется, не выдерживает критики,
однако как сюжет для романа...
Третье человечество выжило после третьей мировой. Сначала его и за человечество-то
не считали Казалось бы, логично: раз не сумела выжить большая, развитая,
красивая человеческая цивилизация с историей, традициями, достижениями,
то какие шансы у тех, кто останется голыми на радиоактивной земле? Однако
если не плакать об утраченном, а просто начать с нуля – то разве больше
шансов было у тех, кто создавал ПЕРВУЮ, нашу цивилизацию? Давление жизни
велико...
Тема выживания после войны, что интересно, уходит на второй план не с
уменьшением угрозы войны, а наоборот, с появлением большей угрозы. Четвёртое
человечество погибло без войн. Обращение литераторов к теме экологии было
ещё более массовым, чем к теме последнего взрыва. Первые сотни килограммов
фантастико-футурологической литературы рассматривали проблему экологии
упрощённо – как неостановимое загрязнение окружающей среды отходами человеческой
деятельности, которое несовместимо с выживанием человечества. Или, по
крайней мере, приводит к резкому изменению условий существования человека.
Но очень скоро катастрофа в экологии стала восприниматься – и справедливо!
– расширительно: как равновесное состояние, которое становится в самом
общем смысле неравновесным и провоцирует обвал. Как "глобально-урбанистическая,
климатическая, энергетическая, продовольственная..." вместе взятые.
Обобщая и переводя несколько на другой уровень – как чаша грехов человечества,
которая переполняется. Так конкретная рациональная катастрофа по конкретным
представимым причинам трансформируется в абстрактный, обобщённый, идеальный
Конец Света, своеобразное наказание человечеству по совокупности его преступлений.
Может быть, показательнее других в этом смысле современные петербургские
повести Андрея Столярова, каждая из которых – репортаж с такого конца
света, вызванного непонятными причинами, но представимого и, в общем,
ожидаемого.
Как всегда, излишнее количество переходит в качество. Слишком много концов
света рождают новое начало Шестое будущее человечества – будущее после
конца света. Что будет, когда не будет ничего? Что-то, да будет. Конец
света – ещё не конец. Что-то там случилось? Конец света? Ну и что? И вообще,
говорят, конец света на самом деле уже наступил...
Человеческая цивилизация погибает, полностью исчерпав свои возможности,
выработав свой ресурс Но цивилизация вообще не погибнет – или погибнет,
но возродится. Если раньше "человек перестанет быть человеком"
звучало как "человек погибнет", то теперь это означает скорее
начало новой истории, новой цивилизации – цивилизации не-человеков, не-нас,
не-людей. Именно в этом шестом завтра узкобиологический, морально нейтральный
термин "мутант" приобрёл новый – зловещий и притягательный –
смысл.
И наконец литература пришла к мысли, что главное – не то, как изменится
среда обитания, а именно то, как изменится человек, кто или что возникнет
вместо человека или, чтобы никого не пугать – какой человек возникнет
вместо человека современного. Ведь новая цивилизация может возникнуть
без дополнительной катастрофы, ещё до того, как погибнет старая. Что,
кстати, было бы и более естественно.
Долгое время этот вопрос стоял, но без попытки ответа. Похоже, что художественно
состоятельные попытки показать такого будущего человека возникают только
когда этот монстр, этот человек (или нечеловек) похоже, уже рождается
в реальном настоящем В основном его представляет читателю появившаяся
не так давно, но уже прошедшая пик своего успеха литературная группа киберпанков
(У. Гибсон, Брюс Стерлинг, М. Суэнвик и др.). Очень удачное название группы
трактуется так: кибер – это высокие технологии, в основном информационные,
развитие которых может изменить наш мир и, главное, психологию наших детей
больше, чем любая военная или экологическая катастрофа. Панк – это отрицание
старого опыта. Без готовности отрицать, отбросить человеческий опыт, традиции,
мораль нельзя, очевидно, создать новый, не-человеческий опыт и мораль.
Ключевым понятием для киберпанков стала так называемая виртуальная реальность,
создаваемая в сверхмощных информационных системах. Именно там, по киберпанкам,
рождается новый человек. Новая цивилизация, седьмое завтра... Интересно
будет вспомнить, что модель, близкая к киберпанковским построениям, была
очень подробно рассмотрена ещё Лемом, но когда писатель забегает вперед
так далеко, как Лем, он, естественно, не может опираться на ещё не существующие
реальности жизни, поэтому его схемы, хоть и лучше прорисованные, не впечатляют
так, как картинки киберпанков, уже на 5-10% взятые с натуры.
Добрые люди попытались и здесь примирить непримиримое. Как если бы, появившись,
нечеловек остался человеком. Супермены-телекинетики и экстрасенсы с психологией
провинциала из XIX века – сомнительные достижения восьмого завтра.
"Волны гасят ветер" – эта фраза из романа бр. Стругацких новую
иллюстрирует красивую и наглядную идею: если цивилизация нелюдей будет
слишком сильно отличаться от людей, их пути могут мирно, не пересекаясь,
разойтись, – а человечество переживёт рождение новой цивилизации, как
пережило в свое время возникновение таких видов оружия массового поражения,
как водородная бомба, кинематограф, ЭВМ, женская эмансипация, генетика,
трансплантация органов. Когда-то думали, что человечество и этого не переживёт.
Суммируя: таким образом, каждая из трёх глобальных ожидаемых катастроф
– военная, экологическая и катастрофа рождения нового человека – имеет
по три литературных решения.
1. Катастрофа! Караул! – примитивное решение.
2. Катастрофы не будет! – лживое, ублюдочное решение.
3 Катастрофа будет, НО1 (жизнь не прекратится, после будет новая жизнь
и новые катастрофы) – верное, конструктивное решение.
Кто бы ни умер и что бы ни умерло – что-то обязательно останется.
Даже у кошки, говорят, девять жизней.
У истории, у цивилизации, у человечества жизней никак не меньше девяти.
Может быть, девять с половиной (как недель), может быть, 999 (как максиальный
тираж, не облагаемый налогом).
Заканчивается одна – начинается другая.
Но это уже совсем другие ёлы-палы.
Август 1995
*Доклад прочитан автором 4 августа 1995 года на футурологическом
семинаре в рамках 3-го Боспорского форума
** "Комариная плешь" – организуемый А. Цеменко международный
"дикий" лагерь любителей фантастики на о, Тузла.
|