ВАСИЛИЙ АКСЁНОВ В КЛУБЕ "ДУМА".
ПУБЛИКАЦИИ
|
Курица
не птица, Биарриц не заграница |
КУРИЦА НЕ ПТИЦА, БИАРРИЦ НЕ ЗАГРАНИЦА
(В Москве в клубе "Дума" состоялась встреча
с Василием Аксеновым)
Константин КЕДРОВ,
"Новые Известия", 18 июля 2002
С Аксеновым беседовать всегда приятно, хотя бы для того,
чтоб вспомнить добрую интонацию русской речи без малейшей примеси агрессии.
Такая речь давно умерла и стала редкостью, как мхатовский говорок или
безупречно чистая интонация Вертинского после возвращения из эмиграции.
Интонация эта так контрастировала со всем, что происходило и происходит,
что писатель смотрелся, как житель инопланетной цивилизации. К тому же
где-то в середине выступления он возьми да и скажи, что "Африку надо
спасать, сама она не подымется". Тут уж и я не смог сдержать смех.
Помните, у Галича: "У них первый был вопрос – свобода Африке. А потом
уж про меня в разделе "Разное". Слава Богу, писатель все понял
правильно и на всеобщий смех не обиделся. Беседа получилась в меру трогательная,
в меру смешная, в меру грустная. Отдав более 20 лет преподаванию в университете,
Аксенов покидает кафедру и США. "Когда-то надо прекращать быть преподавателем
и всех учить". Так-то это так, но скажу по себе: отказаться добровольно
от преподавания так же трудно, как добровольно уйти со сцены. Причины
должны быть очень и очень веские, и в ходе беседы они открылись. Образ
русского человека в США уже сложился. Это узколобый мафиози, отмывающий
теневой капитал. Русские угрюмы и скучны. "Поколебать или развеять
этот образ невозможно". Он сложился, как причудливый гибрид из романов
Достоевского и нынешних газетных страшилок. Однажды Аксенов веселился
в своей компании на свежем воздухе.
– Вы какой национальности? – поинтересовалась американка. – Мы русские.
– Странно, а звучите не как русские.
В общем, русские умирают, но не смеются. Ведь именно так мы выглядим во
всех американских фильмах. Ну а как выглядят в наших фильмах американцы,
об этом лучше не вспоминать.
Аксенов покидает Америку с трудно скрываемой обидой. Это чувствуется и
по интонации, и по сути. Интерес к русской литературе стремительно падает.
Один за другим закрываются русские семинары. Как в России, так и в США
безжалостно вычеркиваются из образовательных программ часы по русской
литературе. Самые продвинутые интеллектуалы знают о существовании Ахматовой
и о "Докторе Живаго". В США в упор не видят русский Серебряный
век, знать не знают о русском модернизме и ничего не хотят знать о постмодернизме.
В России дело обстоит точно так же. Правда, знают имена Гумилева, Ахматовой
и Цветаевой да смутно помнят, что был такой Маяковский.
Аксенов переехал на французский курорт Биарриц, где, по его словам, еще
Набоков в детстве "заразился педофилией". Аксенову сия зараза
уже не грозит, и потому он приглядел себе домик на побережье, не слишком
дорогой и не самый дешевый. Там он будет работать, а в России жить.
На вопрос о Сорокине и акции "Идущих вместе", писатель ответил,
что лидер этой организации по своим речам и взглядам "похож на гитлерюгенда",
и в то же время этот странный деятель говорит, что "главные враги
– это фашизм, коммунизм и антисемитизм". Странная гремучая смесь
всего со всем. Так что возвращение к тоталитаризму и к комиссии по выезду
ЦК КПСС маловероятно, "хотя не исключено", а вот "новый
затяжной маразм", судя по последним эпизодам, вполне возможен. Кто-то
спросил, не скучает ли Василий Палыч по былой славе. "Какая слава?
За все советское время я ни разу не выступал по телевизору. Никто не знал,
как я выгляжу, а сейчас хватают за руки и тащат в ресторан, где четыреста
сортов водки. Однажды в советские времена мой приятель шел со своей девушкой
по бульвару.
– Смотри, вот стоит человек, похожий на героев Аксенова, – заметила девушка.
– Знакомься – Аксенов, – сказал приятель.
Так что, Бог с ней, с этой советской славой"...
Сегодня никто не поймет ужас тех времен. Даже те, кто в то время жил,
забыли все, что можно забыть. Но у Аксенова, слава Богу, отличная память.
Я не удивлюсь, если окажется, что самая главная вещь Аксенова еще не написана.
Биарриц – прекрасный уголок и к России поближе.
(Рубрика: Аксенов)
Владимир БЕРЕЗИН,
"ExLibris НГ", 18 июля 2002
В клубе "Дума" прошел творческий вечер Василия
Аксенова. В жарком подвале, куда вот-вот хлынула бы с улицы вода страшного
ливня, Аксенов начал рассказывать медленно, степенно – как и полагается
настоящему классику.
Он говорил о своем путешествии в Биарриц, и сразу же стало понятно – к
чему. Аксенов купил в Биаррице, местности, которая давно уже приклеена
к русской литературе, собственный дом. Теперь он будет жить несколько
ближе к России.
Впрочем, Аксенову осталось прочитать в Америке еще два семестровых курса,
и он забавно говорил о своих студентах. Студенты были разные – даже один
летчик-истребитель и девушка из спецназа. Бывшие военные писали своему
преподавателю письменные работы – отчего-то выбирая творчество Мейерхольда.
Заговорили о московских литературных скандалах, о правом и левом экстремизме,
и тут писатель еще раз подчеркнул свою умеренность, сравнивая ситуацию
с западной. – Я не в восторге от тамошних правых, мне скорее нравятся тамошние левые.
Ну тамошние левые не совсем левые, и не совсем я от них в восторге.
Спросили его и об атаке Войновича на Солженицына. Аксенов, несколько развеселившись,
ответил цитатой из Козьмы Пруткова:
"Мне нравятся очень обои!" – Сказал им и выбежал вон.
На всех вечерах, которые устраивает куратор "Крымского клуба"
Игорь Сид, разговор так или иначе касается Крыма. Аксенов, который одним
из первых ввел в русскую литературу XX века жанр альтернативной истории,
продолжает любить этот полуостров, как и много лет назад: "Крым тогда
вызывал во мне обманчивое чувство побега".
И сейчас писатель считает себя "гражданином "Острова Крым",
но при этом иногда мечтает о какой-то суверенности Крыма под эгидой Украины
и России.
Мероприятие было спокойным, неторопливым, умеренным, как и вся литература,
ставшая классикой и не нуждающаяся (или делающая вид, что не нуждается)
в ажиотажном интересе.
(Рубрика: НОВОСТИ)
Ирина МАЛЬЦЕВА,
"Книжное обозрение", 15 июля 2002
Это лето для Василия Аксёнова ознаменовано важной переменой:
оставив преподавательскую деятельность в Университете Джорджа Мейсона
в Вашингтоне, прозаик переезжает во Францию. Сегодняшней жизни писателя
была посвящена встреча с ним в клубе "Дума". Ее организовал
Крымский геопоэтический клуб, почётным президентом которого Аксёнов является
со дня основания.
На вопрос, не думает ли Василий Павлович окончательно вернуться в Россию,
писатель ответил, что это невозможно, так как у него "отравленная
эмигрантская кровь". Впрочем, отчасти возвращение произошло уже более
десяти лет назад, когда ему вернули отнятое в своё время жильё в Москве.
Прозвучал вопрос и о нынешней ситуации с "островом Крым". По
мнению писателя, там назревает серьёзный конфликт, связанный с попытками
оторвать Крым от России уже не только в политическом, но и в культурном
плане.
По окончанию вечера крымчанин Исмет Шейх-Задэ подарил Василию Павловичу
фрагмент шелкографии "Стена", созданной им для первого Всероссийского
съезда выходцев из Украины и разрезанной участниками съезда на кусочки – акция пародировала слом Берлинской стены.
|
Фото Игоря Сида |
|